[musketeersBBC]

Название: Некомпетентность
Автор:  я тиран, не забывайте.
Пейринг: кардинал Ришелье / Тревиль
Фандом: The Musketeers
Размер: драббл, 617 слов
Тип: слэш
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP
Саммари: «Ваши мушкетеры снова не позволяют работать политическому аппарату»
Примечание автора: автор упорот, обоснуя нет, разминка перед нормальным адекватным ангстом
Состояние: закончен

Когда Ришелье входит в комнату, Тревиль принимается расшнуровывать бриджи. Он сам удивляется, насколько привычным выходит движение.

- Ваши мушкетеры, Жан, - заговаривает кардинал. Спокойно и устало – так же, как смотрит на раздевающегося Тревиля. – Ваши мушкетеры снова не позволяют работать политическому аппарату.

Вместо ответа Тревиль неопределенно хмыкает, переступает через бриджи, становясь чуть ближе к Ришелье:

- Под политическим аппаратом вы подразумеваете, разумеется, себя.

- Разумеется.

«Кого же еще?» отчетливо звучит в его голосе. «Как вы, однако, недогадливы, Жан, давно пора перестать задавать вопросы». В конце концов, это не то, что удается им лучше всего.

Тревиль кладет ладони ему на плечи – сначала кажется, для того, чтобы приблизить и поцеловать. Но он только хочет ускорить процесс раздевания Ришелье, тем более что самостоятельно кардинал не собирается это делать. «Точно ему интересно, что сделаю я», успевает подумать Тревиль, прежде чем возбуждение начнет нарастать в животе снежным комом. Словами Ришелье жонглирует, привлекая внимание, завораживая, гипнотизируя разноцветным калейдоскопом. Запутывает. Тревиль предпочитает ясность. Тревиль предпочитает деятельность, в частности ту, что должна исключать необходимость разговаривать.

- Мне доложили, они устроили дуэль, - продолжает Ришелье совершенно невозмутимо, пока Тревиль избавляет его от одежды. Пытается избавить и от креста – кардинал не дает, перехватывая руку, сжимая не больно, но ощутимо, на считанные секунды хмурясь. Кардинал стоит выше капитана мушкетеров. Последний знает, что во Франции кардинал стоит выше и самого короля. – Снова. Стрелялись на пустыре за аббатством и снова скрылись – все до единого. Это нельзя пускать на самотек. Они и так слишком избалованы.

Опускающийся на колени Тревиль смотрит непонимающе.

- Мушкетеры, Жан, мушкетеры, - поясняет Ришелье таким тоном, каким обыкновенно растолковывают очевидные истины детям. – Вы позволяете себе не слушать кардинала, так о какой же власти над собственной гвардией может идти речь?

- Ни о какой, замолчите… Ваше Преосвященство.

Словами Ришелье жонглирует, уступая Тревилю – с некоторой неохотой, но уступая.

Ришелье предпочитает усмехаться, а не смеяться, но, когда он смеется, звук его голоса царапает слух Тревиля. Он не заботится о том, чтобы убрать дзимарру и, отступая назад, опираясь ладонью о кабинетный стол, кардинал едва не путается в небрежно брошенной одежде. На несколько мгновений можно задуматься о том, чтобы убрать ее, Тревиль не дает такой возможности, накрывая еще только наполовину возбужденный член ртом.

Обветренные сухие губы неприятно проходятся по головке, задевают крайнюю плоть, Ришелье с ухмылкой выдыхает и кладет ладонь ему на голову. Волосы слишком коротки, чтобы сжать в кулак, как сжимает он женские кудри. Иногда Ришелье об этом жалеет. Это тоже – просто привычное движение, пока Тревиль пропускает его глубже. Приходится открыть шире рот, когда Ришелье толкается бедрами. Всякий раз он стремится указать нужный темп; всякий раз Тревиль медлит – просто из упрямства. Кардинал ведь ценит упрямство капитана мушкетеров.

- Боюсь, мне придется доложить королю… о некоторой некомпетентности его мушкетеров. Касательно дуэлей. – Словами Ришелье жонглирует, воздействуя на людей. Перед мысленным взором картина, в которой кардинал сообщает о некомпетентном Тревиле, удовлетворяющем его посреди дворцового кабинета, появляется сама собой. И Тревиль готов проклясть себя за то жгучее чувство в паху, которое вызывает представленный образ. Он дергается, обхватывает рукой собственный член, стараясь соблюдать тот же ритм. Прикосновение теплых пальцев, переместившихся с волос на шрам на правом глазе неожиданно, с громким продолжительным стоном Ришелье изливается Тревилю в рот. Тот кончает всего после нескольких размашисто-небрежных движений и слов кардинала:

- Ни к чему было так мучиться с развязыванием брюк, в самом деле.

Рубец обжигает прохладой, отступивший Ришелье улыбается, по-кошачьи прищуривая глаза.

- Постарайтесь повлиять на своих мушкетеров, Жан. Тем, кто снимает комнаты в доме между пустырем и аббатством, может мешать грохот пистолетов.

- А вы не думали о том, что кому-то пора снять их в другом месте?

- Не говорите ерунду, - улыбка становится чуть шире. – Кому-то по вкусу именно тамошние простыни. Тем более, сегодня там ожидают гостей… ожидают ведь?

Капитан мушкетеров никогда не может ответить кардиналу «нет».